- Сакральное значение сна, которым люди наделяли его в прошлые века, вытесняется, превращаясь в элемент психологии. Сон, как явление иррациональное, для современного человека становится элементом рацио – сознательного и подсознательного. Сегодня люди трактуют сны с точки зрения психологии, медицины, пытаясь придать этому явлению научную основу. Тем не менее, вторая сторона сна закрепилось за этим явлением в искусстве: «Сон в летнюю ночь» (Шекспир), «Сон молодой девушки перед рассветом» (Брюллов), «Сон Обломова» (Гончаров).
Что касается непосредственно трактования снов, то этим занимались в каждой семье, и знания эти передавались из поколения в поколение (как, например, в моей семье считалось: приснилось, что выпал зуб – к болезням; покойник – к дождю; и т.д.). Несмотря на то, что я уже несколько лет принадлежу к научному сообществу, всё равно остаюсь носителем мифологического сознания. Для меня это – элемент народных традиций, верований, культуры, которыми основная масса населения исторической России была сильна на протяжении многих веков. Вера в приметы и сверхъестественное, одушевление неживого – это не ханжество, а противостояние.
Мои варианты действий, чтобы «плохой» сон не воплотился в жизнь таковы. Нужно произнести: «Сон, сон, сон, уходи!», плюнуть три раза по три захода и дважды повторить всё заново.
Если говорить о приметах в отношении процесса сна, то я ими никогда не пользовался. Было иное – ритуал перед сном. В детстве бабушка ложилась рядом со мной и учила молитвам. Когда выучил основные из них – «Отче наш», «Богородице Дево, радуйся», «Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу», – с бабушкой – в голос, полушёпотом – читали эти молитвы.
Потом бабушка молилась «за здравие» родных, называя всех по именам. Отголоски этого детского ритуала донеслись до сегодняшнего – взрослого – моего дня. Признаюсь: перед сном я произношу имена близких и дорогих людей (как живых, так и уже ушедших), прося за здравие / за покой их у высшей – невидимой и неведомой – силы.
Также записываю свои сны в дневник. К сожалению, они не сбываются точь-в-точь, но они в иносказательной форме отражают моё нынешнее состояние или предугадывают состояние будущее.
Последний, записанный в дневнике сон, – от 29 августа. Мы – я, мой лучший друг и его жена – приехали из Воронежа в мой родной город Лебедянь. Втроём стоим на возвышении, на тротуаре, а через дорогу от нас, на горе – какие-то мальчишки. И те начинают бросать в нас камни. Камни перелетают через дорогу, долетают до нас, но ни один в нас не попадает. И я, чтобы заступиться и защититься, перехожу через дорогу к мальчишкам, угрожаю им и – топлю как котят. Во сне видится двояким то место, где я их топлю – с одной стороны, это Дон, протекающий в том месте (место это, приснившееся мне, существует в реальности в городе – там, действительно, протекает Дон); с другой стороны – корыто. Но мальчишки не всплывают. Трактую этот сон следующим образом: нападки врагов – наших с другом общих, мелких и мелочных – не возымеют своего действия, а сами враги будут повержены – так, что больше заявить о себе не смогут.